В прошлом году на прилавках книжных магазинов Европы появилась новая биография Роджера Федерера под скромным названием (на немецком языке) — Rodger Federer. Biografie. Автор — известный швейцарский спортивный журналист Рене Штауффер. Свежее издание содержит несколько глав из первого, ставшего мировым бестселлером, но в основном посвящено спортивной карьере великого чемпиона с 2014 года по наши дни. TW намерен предложить вашему вниманию несколько отрывков из книги, которая, на наш взгляд, также обречена на мировой успех. Вот первый из них.
Химия Роберта Федерера
Пятница, погожий вечер. В теннисном клубе «Райнфельден» царит прекрасное настроение… В два часа утра на стойке reception раздается звонок. У телефона оказывается кто-то из гостей, который, ничего не поняв, вешает трубку. Роберт Федерер, наблюдавший эту сцену, замирает: вдруг это была Линетт, его беременная на последнем месяце жена?.. Когда снова раздается звонок, он сам бежит к телефону. Это действительно Линетт. «Тебе лучше приехать домой», — говорит она. Роберт мчится к своему мопеду. Домой! И с Линетт сразу в Базель — в госпиталь! Уже в приемной родильного отделения он думает позвонить приятелю, чтобы скоротать с ним время ожидания за игрой в карты. Но все происходит быстро: в 8.30 утра Линетт рожает ему второго ребенка. Мальчик, 3 кило 710 граммов, рост — 54 см. «У него были такие большие ножки!» — смеется, вспоминая, мама. Родители сходятся на имени Роджер — оно легко произносится и по-английски…
Роберт и Линетт — сильные игроки-любители региональной лиги… Они познакомились в 1970 году в Кемптон-Парке, что рядом с Йоханнесбургом, Южная Африка. Роберт родом из Бернека, на самом севере Швейцарии, рядом с Боденским озером и австрийской границей. Дипломированный химик-лаборант работал в Базеле, пока у него не проснулась страсть к путешествиям. Нужно благодарить случай за то, что в 24 года он оказался в Южной Африке. И то, что он нашел работу у своего прежнего работодателя, который открыл филиал в Кемптон-Парке. Там-то, в столовой для сотрудников, Роберт и знакомится с Линетт Дюран. Она — дочь старшего рабочего на фабрике, служившего в годы Второй мировой в Европе. Линетт окончила коммерческое училище, работает экономистом и копит на поездку в Европу. К тому же она способная спортсменка. Играла в хоккей на траве за региональную сборную, но была вынуждена оставить клюшки из-за проблем с ногами. Вместе с Робертом она открывает для себя теннис — в «Швейцарском клубе» Йоханнесбурга.
В 1973 году пара переезжает в Швейцарию и вскоре покупает трехкомнатную квартиру в Базеле. Поначалу приходится нелегко. В маленькой и холодной стране Линетт скучает по Южной Африке. В декабре пара справляет свадьбу, а потом молодые переезжают в пригород Базеля Мюнхенштайн, где и вырастут их дети.
Оба все чаще играют в теннис, в клубе TC Ciba, принадлежащем их предприятию. Линетт празднует самый большой успех в своей карьере, когда становится со своей командой TC Old Boys чемпионкой в категории «Молодые ветераны». Теннис остается ее самой большой страстью, даже когда у нее уже двое детей.
Сгусток энергии
…То, как ловко малыш Роджер обращался с мячами, с самого начала поражало родителей. Мама Линетт вспоминает: «Мы подбрасывали ему мячи, и он всегда возвращал их точно назад, в то время как другие дети разбрасывали мячики в разные стороны». Семья Федереров не богата и не бедна — одним словом, крепкий средний класс. В тихом квартале Мюнхенштайна мальчишка, обожавший спорт, был любим всеми. Приветливый, порядочный, хорошо воспитанный, уверенный в себе, но не самоуверенный. И еще — у него с собой непременно был теннисный мяч, которым он жонглировал. «Он был послушный мальчик, — говорит отец Роберт. — Но когда что-то было не по нему, он мог быть и весьма агрессивным. Прежде всего, проигрыши были для него катастрофой, даже в настольных играх». Сестра Роджера Диана подтверждает: «Иногда в ярости он мог расшвырять фигуры или кости по всей комнате».
Вместе с родителями маленький Роджер все чаще появляется в теннисном клубе. В три с половиной года он начинает играть через сетку. Роберт и Линетт играют с ним в футбол, пинг-понг, сквош. В четыре года он уверенно перебивает мяч 20–30 раз.
«У него была невероятная координация», — утверждает отец. Часами Роджер бьет мяч об стенку гаража, о комнатную дверь или даже о дверцу домашнего шкафа. Картины и посуда с его появлением постоянно в опасности, он не щадил даже комнату сестры. У Дианы и без того была масса проблем с братом: «Когда ко мне приходили друзья, он врывался, начинал кричать и отнимал у меня телефон, когда мне нужно было позвонить. Он был настоящий маленький чертенок».
Его комнату на мансарде украшают постеры с изображениями баскетбольных звезд Майкла Джордана и Шакила О’Нила. Рядышком — фото Памелы Андерсон, звезды сериала «Спасатели Малибу». Роджер пробует себя в лыжах, плавании, скейтборде, хоккее, гандболе, баскетболе и настольном теннисе. Время от времени играет в бадминтон через забор с соседским мальчиком. Его привлекают, прежде всего, игры с мячом, и каждую свободную минуту он рвется на улицу. Часами сидеть тихо и усердно работать в классе — это не для него. И на уроках музыки ему не хватает терпения. «Одно время я посещал уроки игры на пианино — раз в неделю, — вспоминает Роджер. — Но у меня в голове был только спорт».
Его любимыми видами спорта были теннис и футбол. Большим мячом он играет постоянно, даже с мамой на кухне. «После обеда, до того как ему идти в школу, мы часто с ним играли в футбол, — вспоминает Линетт Федерер. — Кухня была относительно длинная, с двумя дверьми, которые служили нам воротами. Схватки, скажу прямо, были боевые. Каждый день мы соревновались, кто первым забьет десять голов. При этом я никогда ему не поддавалась». Но вот тренировать его на корте она категорически отказалась. По двум причинам: «Я не считаю себя в этом достаточно компетентной, на корте с ним я бы просто извелась. К тому же он постоянно шалил, пробовал странные удары, никогда не возвращал мяч нормально. А для мамы это не всегда смешно». По ее словам, еще малышом он делал все, что ему вздумается, пытаясь нащупать границы дозволенного — будь то в школе с учителями, дома с родителями или в спорте. «Он был очень живой ребенок, сгусток энергии, и поэтому иногда непростой в общении, — продолжает Линетт. — Но при этом он никогда не замышлял чего-то дурного. Из-за его веселого, открытого характера требовалось немало времени, чтобы дело дошло до взрыва».
Но Роберт и Линетт — идеальные родители для такого буквально одержимого спортом ребенка, как Роджер. Они дают ему возможность наиграться, при этом ни к чему не принуждая. По словам Линетт, ему просто необходимо было двигаться, иначе он становился невыносимым. Ей и Роберту было важно, чтобы парень научился общаться в группе, находить общий язык с людьми. Вот почему они, не теряя времени, записали Роджера в базельский футбольный клуб Concordia.
Первым теннисным кумиром Роджера был Борис Беккер. Часами он мог смотреть по телевизору трансляции матчей с участием немца. Мама поражалась, какие детали игры он подмечал. Когда Беккер впервые выигрывает чемпионский титул на Уимблдоне и вся Германия погружается в массовую теннисную эйфорию, Роджеру уже четыре года. В 1988 и 1990 годах, когда Беккер проигрывает два уимблдонских финала шведу Стефану Эдбергу, он проливает море горьких слез. «Теннис довольно скоро стал моим любимым видом спорта, — вспоминает Роджер. — Там всегда чувствовалось напряжение. И оно даже у меня в руках, когда я выигрываю или проигрываю».
Несмотря на то, что родители с самого раннего возраста Роджера заметили его ловкость и необыкновенные координационные способности, они не видели в нем будущую спортивную звезду — ни в теннисе, ни в футболе. Но всегда давали ему возможность реализовать свою потребность в игре. «Мы подходили ко всему без лишних эмоций и утопических ожиданий, — говорит Роберт Федерер о времени, когда стало очевидным, что Роджер талантливее многих. — Хотя многие говорили о нем как о суперталанте, мы не видели его уже покорившим Эверест. Прежде всего, мы хотели его поддержать. Но в то же время мы требовали от него дисциплины и отдачи».
При этом они уже с ранних лет во многом доверяли ему. Еще совсем в нежном возрасте Роджер в одиночку ездил на велосипеде из Мюнхенштайна в Базель в теннисный клуб Old Boys. «Мы давали ему возможность жить самостоятельно», — говорит отец. Но при этом сын должен был придерживаться правил. Если он пропускает тренировки, дома это не приветствуется. Родители также не собирались терпеть вспышки его темперамента. Отец вспоминает: «Однажды, когда еще в юные годы он неподобающим образом вел себя на тренировке, я вручил ему два франка и сказал: “Ты знаешь, где останавливается трамвай. Я еду домой один”». Когда Роджер где-то перегибал палку, в наказание он иногда должен был удалять камни с грядок в огороде родителей в Мюнхенштайне.
В школе дела шли туго. Минимум амбиций, посредственные результаты, домашние задания — вечные муки. «Я была рада, что он как-то окончил школу, — признается Линетт. — Он вовсе не был тугодумом, просто его мало что интересовало. Предметы, которые ему нравились, давались ему легко. Например, география. Но другие… Поэтому я была очень удивлена, как хорошо Роджер говорит по-французски. Учить слова он не любил». Зато Роджер играючи выучил дома английский — благодаря матери. Он вырос, общаясь не только на «швицердюч» (швейцарском диалекте немецкого языка), но и на английском, и, поскольку австралиец Питер Картер довольно рано стал его тренером, английский был его основным «теннисным» языком. Как и у сестры Дианы, у Роджера есть и второй — южноафриканский — паспорт. «Когда у нас родились дети, мы подумали об этом, — говорит Роберт. — По-моему, если у тебя есть дополнительный паспорт, это только на пользу».
Молодая семья поддерживает тесные отношения с родственниками в Южной Африке. С крестным Роджера, Артуром Дубахом, который позже будет сопровождать его на многих турнирах, родители познакомились тоже в ЮАР: он был коллегой Роберта. С Артуром тинейджер Федерер частенько ходил на лодке в открытый океан на марлина, но охота за огромными рыбами была далеко не так успешна, как охота Роджера за титулами в его любимом виде спорта.
