…Все это я говорю сама себе сейчас, 14 июля 2018 года, сидя в женской раздевалке, можно сказать — в «святая святых» легендарного стадиона. Плетеные стулья, раскладывающиеся кресла и шезлонги, покрытые чехлами в цветочек, — пожалуйста, можно расслабиться. Окна с переплетом, к ним шторы — тоже в цветочках. Очень по-британски. Вход сюда разрешен только игрокам и их тренерам, остальные члены команды и родственники остаются за дверями, чтобы не мешать игрокам.
Серены здесь я не вижу. Она выиграла уже семь титулов и еще дважды играла в финале. Как‑то все получится сегодня, в это ласковое, солнечное воскресенье? Насколько я знаю, на матче среди зрителей будут герцогини Кембриджская и Сассекская Кейт и Меган, гольфист Тайгер Вудс и звезда Формулы‑1 Льюис Хэмилтон. Соберется вся лондонская элита. И, конечно же, будут болельщики со всего мира. Серена, недавно ставшая мамой, объявила, что будет играть для всех матерей мира. Газеты только и говорили о камбэке мамы Серены — они назвали это «Momback». 38 лет в Уимблдоне не побеждала теннисистка после рождения ребенка, и теперь — в немалой степени благодаря шумихе в прессе — этого события ждут с нетерпением.
И последняя из тех, кто встал на пути триумфального возвращения Серены и может испортить этот праздник, это я. Это меня и не пугает. Все эти красивые газетные сценарии совсем не о том, что происходит в реальном финале. Пусть его назовут Serena’s Party — в финале важны другие вещи. Если все внимание сосредоточено на ней — тем лучше, я буду играть свободно, не испытывая давления. Все видят во мне лишь теннисистку, однажды проигравшую Серене. Но я другая. Я работала, чтобы сделать свои сильные стороны еще сильнее. И научилась использовать слабости соперницы. Я научилась также быть волевой и смелой. Серена — иди сюда! Я готова. Понятно, что возможна и неудача, второе поражение от Серены. Я не могу исключать и такого исхода. Но если я поддамся страху, мне несдобровать. Это сломит меня психологически, а этого я не допущу. Несмотря на все напряжение, я покажу все, на что способна. Я хочу показать высший результат, возможно даже — исторический. Кто знает.
В этот момент в раздевалку входит Серена. Мы приветствуем друг друга легким кивком головы, традиционное «Hello, how are you?». И только. Обходимся без «светской беседы». Она разминается в каких‑то пяти метрах от меня, растягивает ударную правую руку, короткий бег на месте… Кажется, что ее уверенность в собственном превосходстве заполняет всю пространство вокруг. Серена обменивается короткими фразами с ее тренером Патриком Муратоглу, оба стараются говорить тише. Наверняка речь идет и обо мне — о моей игре, моих сильных сторонах, моих слабостях. Это ее хитроумная тактика, но мне она не страшна. Я и Серена очень уважаем друг друга. Краем глаза я наблюдаю за ней и вижу, как она тоже украдкой смотрит на меня. Похоже, что она стала медлительнее, не такой подвижной, как два года назад. Роды явно наложили свой отпечаток. Интересно, что она думает обо мне? О том, что на этот раз победить меня будет труднее? Ведь я уже не та девочка, у которой в 2016‑м, по всеобщему мнению, не было никаких шансов. Ощущение, что сегодня я могу победить Серену, приходит вдруг. Эта уверенность исходит откуда‑то изнутри. Если хотите, могу определить чисто анатомически: из области между сердцем, животом и рассудком. Эта невидимая сила имеет невероятное воздействие: теплой волной она накрывает меня, устремляется к рукам и ногам. Определенно, такого перед важным финалом со мной еще не было никогда.
Это ощущение подобно навигатору GPS может провести меня по длинному пути к «Блюду Винус Розуотер», главному трофею женского турнира. Ничто на свете для меня не значит больше, чем победа здесь. Я любила получать кубки еще маленькой девочкой. Все, что я выигрывала, я принимала с благодарностью. Это придавало мне веры в себя. Трофеи доказывали правильность моего выбора — играть в теннис, что я и делала с трех лет от роду. Но вот серебряное блюдо в моей драгоценной коллекции пока отсутствовало, а это было бы доказательством особого рода.
«Леди!» — произносит элегантный джентльмен в клубном костюме и приветливым и вместе с тем требовательным жестом приглашает нас к выходу. Это знак к началу обратного отсчета: все, теперь только вперед, назад дороги нет. Теперь нужно показаться миру, теперь ты в центре внимания и в фокусе камер на Центральном корте, от которых не скроется ни малейшее проявление эмоций — они мгновенно фиксируются и транслируются по телеканалам во все части света… Это «выставление себя на свет божий», будто тебя выводят на публику голышом, раньше причиняло мне жуткий дискомфорт. Я не люблю, когда пытаются заглянуть мне в душу, словно желая прочесть мои мысли. Но это уже в прошлом. Это прошло с окрепшей верой в свои силы. И с опытом, собранным в хорошие, но, прежде всего, в плохие времена. Такие, надо признать, тоже были.
Продолжение следует…
