Запуск в начале 2019 года ITF World Tennis Tour, одним из последствий которого стало существенное сокращение игроков, имеющих профессиональный рейтинг, вызвал волну критики как среди профессиональных игроков, чьи интересы затронула эта реформа, так и среди ряда высокопоставленных теннисных функционеров. Главный редактор TW попросил члена Совета директоров ITF, вице-президента ФТР Алексея Селиваненко высказать свое мнение по этому вопросу.
Tennis Weekend: По замыслу реформаторов, запуск ITF World Tennis Tour является кульминацией серии реформ, призванных помочь талантливым молодым игрокам успешнее перейти в профессиональный Тур. Одновременно речь идет о том, чтобы большее число игроков могло зарабатывать себе на жизнь теннисом, а не балансировать на грани выживания. Тем не менее критики утверждают, что предпринятые реформаторами шаги лишь усугубили положение игроков, которые раньше могли зарабатывать рейтинговые очки на тех же фьючерсах, а теперь фьючерсы отменили, и они такой возможности лишены. Не понравилось и резкое сокращение квалификационных сеток в турнирах более низкого уровня и много чего еще. Причем среди критиков есть весьма уважаемые в теннисе люди — например, вице-президент Федерации тенниса Германии Дирк Хордофф…
А. С.: Один из самых активных оппонентов идеи создания ITF World Tennis Tour…
TW: Он вообще призывает всех игроков оказывать давление на свои национальные федерации с тем, чтобы эту реформу отменили. Вопрос: насколько действительно необратима эта реформа, связанная с введением с 2019 года ITF World Tennis Tour?
А. С.: Прежде всего, нужно вернуться на несколько лет назад, чтобы понять, откуда это все происходит. В начале 2016 года, в канун Открытого чемпионата Австралии, в респектабельных изданиях появился целый ряд публикаций на тему возможной коррупции в теннисе, это было связано со ставками и договорными матчами. Поскольку тогда шел достаточно мощный поток информации на эту тему, представители всех заинтересованных сторон — ATP, WTA, Международной федерации тенниса и четырех турниров «Большого шлема», все те, кто считается столпами системы, — в экстренном порядке собрались в Мельбурне. И один из представителей турниров «Большого шлема» выдвинул предложение о проведении полного аудита всего теннисного хозяйства. Были привлечены три крупные юридические фирмы, которые детально изучили все, что происходит в таком виде спорта, как теннис. И выдали на-гора объемный доклад (200 с лишним страниц!), который содержал практические рекомендации. При этом все перечисленные выше заинтересованные стороны договорились о том, что эти рекомендации будут выполнены. Все это есть в открытом доступе — читатели могут сами посмотреть и оценить. Часть этих рекомендаций была направлена на реформирование структуры турниров начального уровня. Один из выводов аудиторов тенниса сводился к следующему: существует большое количество игроков, которые называют себя профессионалами, но они из года в год по сути даже не балансируют на грани безубыточности, а находятся в глубоком минусе. Реальность такова, что если посчитать абсолютно все затраты, то по-настоящему зарабатывает сравнительно небольшое количество теннисистов. Далее этими проводившими аудит тенниса юристами были проработаны все существующие модели в других видах спорта. И одна из рекомендаций сводилась к сокращению количества теннисистов, имеющих профессиональный рейтинг. И уже под это были выработаны другие меры: в частности, было решено больше не присуждать рейтинговые очки на турнирах с призовым фондом 15 000 долларов США. В качестве альтернативы ITF и предложила создание ITF World Tennis Tour. Хотя, по сути, речь идет не о создании нового тура — это то, что уже было, это не новые турниры, просто они были перемещены из одного сегмента в другой. Чтобы было понятно, к чему это в итоге привело на первом этапе, приведу такой образный пример: когда начинается ремонт дороги, поток машин упирается в бутылочное горло, и возникает достаточно проблематичная ситуация. Так и получилось в теннисе. И надо признать, что действия всех заинтересованных сторон не были должным образом скоординированы. Между тем задача всех теннисных организаций — переместить этих проблемных теннисистов, довольствующихся ничтожными призовыми и посему априори являющихся мишенью для недобросовестных игроков на тотализаторе, чтобы они не были потеряны для тенниса, а продолжали бы играть в соответствующем сегменте.
TW: Какая категория игроков является наиболее проблемной?
А. С.: На мой взгляд, проблема реально возникает с игроками, которые чуть младше, или чуть старше 30. Ветеранский тур начинается после 35, а люди, которым 27, 28, 29, 30 или даже 32 года, часто остаются не у дел. Хотя, конечно, мы видим, что кто-то даже начинает раскрываться в более позднем возрасте…
TW: Тот же итальянец Паоло Лоренци заиграл в свой лучший теннис, когда ему уже было за 30…
А. С.: Есть и другие примеры в этом ряду, когда у довольно возрастного игрока происходит некий прорыв. Но те, у кого прорыва не происходит, так и прозябают на своем низком уровне. Для россиян, как ни странно, все это проходит менее болезненно. Потому что у нас при сложившейся системе нашего теннисного хозяйства есть достаточное количество возможностей для игроков, которые по тем или иным причинам не стали профессионалами, пробившимися в топ‑100. И это позволяет им продолжать заниматься любимым делом, тренироваться, тренировать любителей, играть любительские турниры, в том числе в формате Pro-Am. Благодаря этому они остаются, так сказать, при деле — и это очень важно. У нас в России эта категория игроков, скажем так, не брошена. Потому что в России мало тех, кто в 30–32 года играет на уровне двухсотых или трехсотых в мире. У нас, скорее, так: либо ты попал в первую мировую сотню и играешь среди топовых профи, либо ты, наигравшись профессиональных турниров низкого уровня, спокойно переходишь в новый статус. Я знаю, в том числе среди знакомых своего круга, людей, которые по уровню дохода зарабатывают примерно так же, как те же игроки мировой сотни, просто тренируя любителей, играя упомянутые Pro-Am. И, в общем, безбедно при этом существуют. И это очень важно для того, чтобы теннис развивался в целом на всех уровнях и чтобы все эти люди не были потеряны для тенниса. И в России эту проблему как-то удалось решить.
TW: Но надо признать, что это сугубо российская специфика…
А. С.: Да, это так. Поэтому у нас эта категория игроков — из числа тех, кому уже под тридцать или за тридцать и кто стоит довольно далеко за пределами первой мировой сотни — не реагировала на введение ITF World Tennis Tour так болезненно, как в других странах. А там ведь было это нашумевшее протестное письмо с критикой реформы ITF от теннисистки из Хорватии Аны Врлич, подписанное почти 700 игроками из разных стран. Врлич как раз уже за 30 (34 года — прим. ред.), она стоит в рейтинге примерно в районе 200-го номера WTA и все время обретается в этих пределах. И пишет она в основном правильные вещи, которые можно понять, — например, о том чтобы каждый теннисист играл в день не более одного квалификационного матча, чтобы не ограничивали квалификационную сетку 24 игроками, а право определять ее размер предоставили самим турнирам. И так далее. Другое дело, что невозможно это рассматривать вне контекста всего того, что происходит в мировом теннисе.
TW: Но ведь реформа ITF явно буксует на первых порах. Возникает извечный вопрос: кто виноват и что делать?
А. С.: На мой взгляд, тут важно не заниматься поиском виновных. Виноваты все. Каждый со своей стороны не досмотрел. И тот же Дирк Хордофф сыграл положительную роль: он действительно поднял проблему. Я с ним очень много беседовал, он в этом плане приложил много усилий, и его предложения — абсолютно здравые. Вообще, если абстрагироваться от всей политической составляющей, то понятно, что теннису нужны две вещи: нужна возможность играть и должна быть одна система квалифицирования. На сегодняшний день стало ясно, что в первой половине 2019 года возник перекос, в результате чего значительно сузилась возможность для игроков определенного уровня пробиться выше.
TW: Как будет развиваться ситуация в дальнейшем?
А. С.: На мой взгляд — и дело к этому идет — появится осознание того, что нельзя полностью полагаться на, возможно, в какой-то степени оторванное от жизни мнение юридических компаний. Это как бы сухая теория, которая столкнулась с реальностью жизни. Когда вы едете по автомагистрали, там порой вывешивают объявления о том, что через месяц начинается ремонт дороги. Но вы все равно продолжаете ездить, а когда ремонт все же начинается, вы упираетесь в узкий проход, который остался после того, как были закрыты четыре из пяти полос. И вы начинаете удивляться и высказывать недовольство. Точно так же все произошло и в теннисе: начали с сокращения игроков, имеющих профессиональный рейтинг, не предложив им разумной, устраивающей их альтернативы (начался ремонт автомагистрали, но при этом не до конца были продуманы объездные пути). Я бы примерно так это охарактеризовал.
TW: Но каковы же эти объездные пути, и что сейчас будет происходит в мировом тенниса в организационном плане?
А. С.: В организационном плане уже принят ряд мер в ответ на критику. Например, увеличено количество игроков, участвующих в отборочных соревнованиях, увеличено количество мест, через которые люди попадают в определенные категории… Дальше понятно, что нужен единый рейтинг, чтобы не было путаницы. Вопрос только в том: мы соглашаемся с тем, что количество игроков в этом рейтинге должно быть ограничено? Или мы говорим, что любой человек независимо от возраста, если он хочет, может получить свой рейтинг, каким бы низким он ни был? Тут могут быть разные точки зрения. Как бы то ни было, игрокам, не пробившимся на самый верх, должна быть предоставлена возможность играть. В ITF, ATP и WTA в самое ближайшее время будет решен вопрос о начислении очков именно на профессиональных турнирах начального уровня. Одним словом, давление было оказано большое, критика была высказана, на нее реагируют. Поэтому тут нужен конструктивный подход, и надо смотреть вперед. Да, следует признать, что при начале реализации этой реформы объективно возникло бутылочное горло — в том числе в связи с не до конца скоординированными действиями всех заинтересованных сторон. Необходимо честно и открыто признать допущенные недоработки, исправить их и двигаться дальше. С другой стороны, это вопрос где-то даже философский: профессиональный Тур может принять вообще всех желающих или должен быть все-таки ограничен? На мой взгляд, глобальная задача заключается в том, чтобы людей, которые, объективно говоря, уже никогда не смогут пробиться в первую мировую сотню, но по-прежнему хотят играть, нужно куда-то переместить — без особых потерь для тенниса и для них самих. Эту структуру можно назвать как угодно. Но это должен быть теннис и для удовольствия, и для результата — пусть без былых амбиций — ну и для заработка тоже. И все это в целом развивает индустрию тенниса и сам этот вид спорта.
TW: Тут еще важен психологический момент. Эти тридцатилетние игроки, не попавшие в топ‑100, уже привыкли к определенному образу и стилю жизни, они не хотят сидеть в офисе, им нравится быть на корте и вращаться в теннисной тусовке…
А. С.: Да. Вопрос только — где? На турнирах с призовым фондом в 15 000 или 25 000 долларов, где все жестко подчинено спорту? Или ты играешь для удовольствия где-то еще? Понятно, что ты все равно хочешь выиграть, но ты не гонишься при этом очертя голову за очками. Тут важно, как ты это позиционируешь, какими словами ты это описываешь, как ты представляешь это для внешнего мира. Для того чтобы все это работало, нужны скоординированные действия всех заинтересованных лиц. Теннис — это экосистема, в ней все должно быть сбалансировано. Любое нарушение этого баланса ведет к перекосу. Сейчас как раз и произошел этот перекос. Хорошо, что прошло всего 3,5 месяца с момента, когда был запущен ITF World Tennis Tour, еще есть время внести корректировки. Вот еще один пример: ITF публикует свой теневой (shadow) рейтинг уже достаточно давно. И в этом есть свои положительные моменты: у нас там Роман Сафиуллин четвертым в мире стоит. Вопрос в том, как ты это представляешь и сам отчасти воспринимаешь, что лучше — быть 561-м в общем рейтинге или четвертым в этом теневом рейтинге? В той же Англии престижно выиграть любую футбольную лигу, вопрос в том, как ты это воспринимаешь и представляешь…
TW: Из контекста нашей беседы выходит, что Всероссийская любительская серия «Аматур» сыграла свою положительную роль, ведь в ней как раз нашли себя те самые профи, которым около 30 и старше, они там играют турниры Pro-Am и остаются при деле…
А. С.: Абсолютно! Те, кто создал «Аматур», сделали огромное дело для развития тенниса в стране. Они, наверное, даже об этом специально не задумывались. Но именно создание этой теннисной среды позволило очень многим людям, которые заканчивали играть в профессиональном Туре на результат, плавно переместиться в «Аматур». Там ведь любители даже нанимают себе тренеров, которые ездят с ними по турнирам, их матчи судят. Создание структуры соревнований, не связанных с жесткой борьбой за первое место в мировом профессиональном рейтинге, является неотъемлемой частью здоровой теннисной экосистемы.
