Борису Марковичу было 82. В 1950-е Борис был нашим кумиром в московском теннисном клубе “Шахтер” в Сокольниках. К нему, одному из немногих, можно было подойти, спросить. Борис объяснял терпеливо, спокойно. А если кто-то из хулиганистых сокольнических мальчишек начинал озоровать, длиннющий Боря мог запросто вкатить здоровенного щелбана. Был он уже в мире тенниса знаменит. Выиграл Спартакиаду народов СССР. Великолепный парник. И не только благодаря непривычно мощной для того времени подаче. В сугубо индивидуальном, порой эгоистичном теннисе Боровский всегда оставался игроком командным. И еще долгие годы они вместе с другом Андреем Новиковым, тоже ставшим спортивным журналистом ТАССа, обыгрывали молодых и становились чемпионами всех ветеранских турниров.
Именно Борис Боровский всячески примечал и помогал совсем молоденькому Шамилю Тарпищеву, которому поначалу приходилось в теннисе непросто. Шамиля ласково называл в разговорах со мной «мальчиком» и так за него всегда переживал. Да и ко всем друзьям обращался ласково: Андрюля, Шама, Никитка… Может, стоило Борису Марковичу стать тренером? Не знаю. Из интеллигентнейшего теннисиста получился прекрасный журналист.
Через годы мы встречались с Борей в радиостудии «Юности», где он вел цикл регулярных передач вместе с фигуристкой Ириной Родниной. Тогда специальные спортивные программы были в новинку. Коллеги за Боровским внимательно следили, ожидая ошибки, не особенно давая дорогу, иногда и строя подвохи. Но именно он пробил этот новый жанр спортивной журналистики – душевной, без бесконечных цифр и нудных перечисления. А уже в наши времена именно Борис Боровский создал чисто спортивную радиостанцию, вещавшую только о спорте.
Как же приятно было с ним работать. Поначалу я робел, стеснялся, и Борис подсказывал, подбадривал: «Не бойся, Колюня. Это тебе не настольный теннис: микрофон не улетит. А полчаса промчат мигом. Нам же вместе всегда есть о чем сказать». Считаю в этом радиожанре Бориса Марковича своим учителем.
Но что интересно, истинный теннисист Боровский не стеснялся спрашивать и меня о каких-то иностранных игроках, о нюансах, о принятых на Западе теннисных отношениях. Было неловко, и Боря, видя это, хлопал по плечу: «Учиться никогда не поздно».
У каждого человека случаются трудные времена. Тут и идет безошибочная проверка на дружбу. Многие отворачивались, некоторые, стеснительные, не стесняясь, переходили на другую сторону улицы. А Борис звонил, расспрашивал, постоянно приглашал меня, в большую немилость впавшего, на свои радиопередачи.
Или, помню, какой хай поднялся в российском теннисном пуле на первом финале Кубка Дэвиса в Париже, когда сборная России проигрывала после второго дня французам, и наш друг Шамиль Тарпищев смело выпустил на решающий матч юного Мишу Южного вместо великого Кафельникова. Был я пресс-атташе нашей команды, а Борис Маркович настоящим другом, и мы утихомирили-таки маловеров, злобно вещавших: «Ну, что вы, с вашим Шамилем…». Одному из особенно подлых поганцев, игравшего в силу третьего разряда и на таком же уровне теннис понимавшего, Боря совсем не фигурально вкатил свой фирменный щелбан. А потом, когда Южный победил, и мы впервые взяли Кубок Дэвиса, вежливо, но решительно посоветовал наглецу не появляться на пресс-конференции: «Имейте, С., совесть». Вот какие журналистские и человеческие уроки преподносил нам Борис Маркович Боровский.
Долгие годы Борис Боровский, работая комментатором «Евроспорта», входил в Исполком Федерации спортивных журналистов России. Вот на кого можно было всегда положиться. До чего больно, когда уходят добрые и светлые люди.
Николай Долгополов, президент Федерации спортивных журналистов России
