Игрок сборной России, бывшая 65-Я ракетка мира Евгений Донской рассказал TW о том, как методика доктора Блюма помогла ему избежать, казалось бы, неминуемой операции. И заодно поделился своим планами на предстоящий сезон.
Tennis Weekend: Евгений, травмы — настоящий бич современных теннисистов. По нашей информации, года полтора назад у Вас тоже возникли подобного рода проблемы…
Евгений Донской: У меня появились боли в тазобедренном суставе, сказали — надо делать операцию, чистить сустав. Такая же травма, кстати, была у Михаила Кукушкина. Как я понимаю, в какой-то степени эта травма похожа и на травму Энди Мюррея, который, в конце концов, сделал себе операцию. Но мне вовремя помог Михаил Южный, посоветовав обратиться к доктору Блюму, с которым он работает уже многие годы. Евгений Эвальевич со мной позанимался и поставил мне этот сустав на место. Теперь я регулярно приезжаю к нему и стараюсь делать реабилитацию всех суставов и мышц.
TW: А когда впервые возникла эта проблема?
Е. Д.: Первое, что вспоминается в этой связи, — апрель, 2017 год, Монте-Карло.
TW: А что конкретно Вы почувствовали: боль мешала играть, или вообще невозможно наступать на ногу?
Е. Д.: Вообще там одно время все очень сурово было. Впервые я почувствовал боль на турнире ATP в Барселоне — после того, как сыграл с Александром Долгополовым. Это был очень упорный, жесткий матч. И на следующий день, когда нога постепенно отходит, мышца, как я понимаю, давит на сустав, и сустав начинает болеть. Трудно просто даже ходить — хочется при ходьбе на что-то опереться. Потом еще у меня был один момент с моим тренером Борисом Собкиным: я приехал в Женеву перед «Ролан Гаррос», и у меня опять начались боли, я не мог просто элементарно быстро пробежаться. Это было как раз после очередного матча. Чтобы вы понимали, какую боль я испытывал… Ведь у меня как было? Три дня пройдет, воспаление спадает, боль вроде стихает, потом исчезает. И ты сразу думаешь: ну, все нормально. Но когда сильно напряжешься — боль возвращалась. Просто потренироваться проблем не было, а вот когда давал себе большую нагрузку в конкретном матче, опять начинало болеть.
TW: Ну и какой диагноз поставил Вам доктор Блюм?
Е. Д.: Не помню точно — не хочу ошибиться в медицинских терминах, но если простыми словами излагать, то он сказал, что у меня просто неровно расположен таз — и надо вернуть его в правильное положение. У нас же у всех есть асимметрии в теле — особенно у профессиональных спортсменов. Какая-то мышца больше развита, какая-то меньше. И доктор Блюм начал мне закачивать глубокие мышцы тазобедренного сустава, из-за которого я и испытывал болевые ощущения. И за довольно короткий промежуток времени я решил проблему и очень благодарен Евгению Эвальевичу. Ориентировочно у меня ушло на все тридцать занятий.
TW: А есть ли какие-то упражнения, которые доктор Блюм рекомендовал Вам делать самостоятельно — когда Вы путешествуете по турнирам?
Е. Д.: Вообще в настоящий момент, как раз во время нашего телефонного интервью, я приехал к Евгению Эвальевичу на занятия. Но, конечно, он прописывает мне упражнения, которые я должен выполнять самостоятельно. Например, не так давно он помог мне вылечить плечо — рекомендовал делать два конкретных упражнения. Проблема возникла в этом году на турнире в хорватском Умаге. Я их поделал. Потом был Вашингтон. И уже в Торонто перестало болеть (на турнире Rogers Cup в Торонто Донской прошел два круга квалифая и дошел до 1/32 финала, обыграв Фрэнка Данцевича, Михаила Южного и Андрея Рублёва, но уступил Кевину Андерсону, — прим. ред.). То есть где-то две недели я делал эти упражнения самостоятельно, и эффект был налицо. Вообще есть, конечно, некоторые упражнения, которые ты можешь делать сам дома. Но это все-таки незначительный процент от всех упражнений доктора Блюма, которые ты выполняешь, когда приезжаешь к нему.
TW: А если все же была бы перенесена операция, на какой срок игрок выбывает из строя в таких случаях? И каковы шансы вернуть былую форму?
Е. Д.: Игрок выбывает из строя где-то на семь месяцев минимум. Судите сами. Хирург, который был готов уже положить меня на операционный стол, сказал мне: шесть месяцев после операции ты вообще ничего не делаешь, потом ты начинаешь потихонечку заниматься. То есть должен пройти еще один месяц перед тем, как можно будет сыграть первый турнир — и не в оптимальной форме! Я, например, форму довольно долго набираю: мне бы понадобились все восемь месяцев, чтобы выйти на тот уровень, который у меня был до гипотетической операции.
TW: Тогда возьмем еще одну гипотетическую ситуацию. Допустим, Вы с юниорского возраста уже знали бы о методике доктора Блюма. Что бы Вы тогда поменяли в своей спортивной подготовке?
Е. Д.: Я бы начал заниматься раньше и чаще, и у меня просто не возникли бы подобного рода травмы — за счет своевременной профилактики. Мы, кстати, с Михаилом Южным тоже обсуждали этот вопрос — о сроках. И пришли к выводу, что я обратился к доктору Блюму не так чтобы рано, но и не так чтобы слишком поздно. Но, конечно, рассуждая теперь, задним числом, полагаю, что я бы пришел к доктору Блюму на занятия уже лет в 16.
TW: Раз уж мы беседуем накануне нового сезона, не могу на прощание не задать сугубо теннисный вопрос — о карьерных планах и перспективах. Сейчас Вам 28 лет. И если учесть, что средний возраст в ATP‑Туре существенно повысился, то 28 — это, по сути, время расцвета игрока. И вот теперь, когда Вы приобщились к методике доктора Блюма и в любой момент можете обратиться к нему и, соответственно, избавить себя от травм, сколько лет Вы себе еще отводите в Туре?
Е. Д.: Я в этом плане, конечно, похуже Миши Южного, потому что он по методике Блюма занимался давно, и у него нужные мышцы сильно закачены. Но все равно я хочу поиграть в Туре до 35 лет, думаю, у меня будет шанс — если все будет нормально и не возникнет никаких непредвиденных ситуаций. А если что-то вдруг будет болеть, то я буду это, образно говоря, «латать», а еще лучше — буду стараться заранее не допустить, чтобы где-то заболело. Вот именно сейчас я как раз этим и занимаюсь: у меня в принципе ничего не болит, но я приехал к доктору Блюму закачивать мышцы. Так что — да, хочу играть до 35. Главное, чтобы мой уровень это позволял — просто прозябать во второй или третьей сотне мне неинтересно, в том числе потому, что ничего не заработаешь.
TW: Судя по данным сайта ATP, Вы ведь закончили год в первой сотне — 95-м?
Е. Д.: Если учесть самый последний турнир, то на 98-й позиции.
TW: Но все равно в первой сотне — отсюда ведь можно выходить и на новые рубежи. Какие у Вас планы и амбиции на 2019 год в плане результатов и рейтинга?
Е. Д.: Если честно, хочется сделать этот сезон для себя ударным. Хочется прямо совершить что-то такое… В общем, сделать следующий шаг, который я до этого еще не делал. Чтобы я уже не думал о том, как остаться в топ‑100, а о том, не сочтите за наглость, как пробиться и стабильно оставаться в «полтиннике». Раз уж Вы спросили про цели и амбиции, то именно этого мне бы очень хотелось.
TW: А что по этому поводу говорит Ваш тренер Борис Собкин?
Е. Д.: Борис Львович говорит то же самое, поэтому я это и озвучил. Он считает, что у меня для этого все есть.
TW: Что ж, пожелаем Вам реализации Ваших планов на следующий сезон!
