Так называется новая книга легендарного французского теннисиста Анри Леконта — экс-пятой ракетки мира (в 1986 году), финалиста «Ролан Гаррос» 1988 года, многократного полуфиналиста Открытого чемпионата Франции и Уимблдона. В 1991 году, несмотря на то, то Леконт еще только восстанавливался после операции на спине, Янник Ноа пригласил Анри в команду Франции на финал Кубка Дэвиса, который завершился с незабываемым результатом. Вот тогда‑то Анри Леконт — своей карьерой и своим характером — окончательно вошел в историю тенниса. В этой главе Анри рассказывает о своей семье и о первых шагах в теннисе.
Всем нам хотелось однажды утром положить (теннисную) сумку на пол, окинуть взглядом прошлое и упростить все, что поддается упрощению. Хотя это утро вроде бы похоже на все остальные, с нашими привычками, нашими обязанностями, нашим повседневным расписанием — со всем тем, из чего состояла наша жизнь до этого. Но в этот день, хотя на самом деле нам это и трудно объяснить, мы знаем, что настал тот самый момент. Шли дни, полные удовольствия и трудностей, принятия и неприятия, ты учился жизни, твой характер более-менее сформировался — порой ты был нежным и покладистым, а порой — непреклонным или даже упертым. Добро пожаловать в королевство эго! Годы, которые за этим последовали, подтвердили ту или иную способность, отметая то или иное желание в нескончаемом потоке удовлетворенных желаний и с трудом перенесенных неудач — словно подчиняясь некоему закону эволюции каждого человека.
Я не стал исключением из правила — начиная с моей жизни в семье с моим братом и сестрами, когда я умело пользовался тем, что я был последышем, и до первых проявлений моей страсти к теннису, которая очень рано мной овладеет и вскоре затмит все остальное. Словно все было заранее написано. Странная мысль. Странное ощущение, если хорошенько подумать, когда я вспоминаю о том, все сложилось один к одному, как бы неумолимо, чтобы через несколько лет я стал пятой ракеткой мира.
Я человек с Севера, этого края Франции, где не самый лучший климат, но где благородство, простота, правда. На самом деле у нас был еще один член семьи — теннисная ракетка. С которой я не расстаюсь с юных лет. С самых моих первых шагов у меня в руках была деревянная ракетка, с которой я не расставался. Когда мне было четыре года, я стучал мячом об стенку. В школе мне разрешают этим заниматься во время перемены, принимая во внимание мою настойчивость и тот факт, что игры с моими приятелями меня мало интересовали. Вот только я регулярно забивал своими мячами водосточную трубу, в итоге моих родителей попросили умерить мою теннисную прыть.
Не тут‑то было. Вирус тенниса проник в меня, в мою ДНК, в каждую мою клеточку, где он постоянно вибрирует. Будущее лишь подтвердит мою неистовость. С самого начала выяснилось, что занятия в школе не были моей сильной стороной, с годами это только подтвердится. Я хожу в школу, как и все дети моего возраста, по привычке, потому что так положено, потому что на этом настаивают родители. Но удовольствие я получаю лишь тогда, когда у меня в руке теннисная ракетка. Наконец‑то я заполучил первую настоящую ракетку — в возрасте шести лет. Детских ракеток тогда не было, поэтому это была большая ракетка для взрослых, с которой я управлялся как можно лучше, постепенно осознавая, что левой рукой у меня получается лучше, чем правой. Я бил мячом об стенку, как заводной, снова и снова. И поскольку я ничего не делал наполовину, я даже спал со своей ракеткой!
Когда мы идем в клуб, в котором уже играют мой брат и мои сестры, я повсюду следую за своей мамой, даже тогда, когда она дает уроки тенниса. Я жду, когда она закончит, чтобы перекинуться с ней парой мячей. Вот как она сама вспоминает об этом: «Когда я вела занятия в группе, он всегда был рядом. У него было два недостатка: он всегда волочил за собой ракетку, как метлу, и он выходил к сетке. Когда он стоял на задней линии, я говорила ему: “Если выйдешь к сетке, я прекращу занятие”. Через три секунды он был тут как тут. На нем была кепка, его под ней не было видно. Он был не выше сетки. Вечером мы ждали, пока охранник польет один корт, чтобы я поиграла с ним. И тогда мы использовали шесть кортов один за другим». Марк Кавалини, который тогда тренировал моих сестер и моего брата, смотрит, широко улыбаясь, как я бью по мячу что есть силы. А меня тренирует мой брат Фредерик. Мы также ездим на соревнования, когда кто-то из детей в нашей семье должен играть матч. Я уже вижу себя в этой роли! Моими кумирами были Бьорн Борг и Роскоу Таннер. Все это продолжалось до тех пор, пока все не сошлось одно к одному, словно все было заранее написано.
Без моего ведома Ги Ларкад, тренер крупного клуба в Венсене, позвонил моей матери. Он слышал обо мне и попросил маму, чтобы она привела меня поиграть в его клубе. Он говорит, что у него есть на примете молодой тренер по имени Патрис Хагелауер, который мог бы улучшить мою игру. Моя мать, не колеблясь, увидев в этом хорошую возможность для меня, соглашается, и я начинаю регулярно ходить тренироваться в этот клуб каждый четверг.
Продолжение следует…
