— Было ощущение, что в решающие моменты матча, а также в третьем сете вас подвела подача, верно ли это?
— Не столько подача, сколько, наверное, нервы. Почему так было – не знаю. В основном, я обычно в ответственные моменты играю не хуже, чем в любые другие. А в этом матче играл в целом хорошо, но в решающие моменты как будто дрожали руки, образно выражаясь. Подача не спасала в важные моменты, отсюда и проигрыш.
— Удивил ли сегодня американец (Рейлли Опелка) своими укороченными?
— Нет, я знал, что Рейлли может укорачивать. Играть сзади ему тяжело, конечно, ему непросто двигаться, это совершенно нормально. Скорее удивило, как с лета он бил, особенно на сетболе (в первом сете) – он сумасшедший мяч сыграл. Как ему это удалось – я даже не понимаю. А что касается укороченных – это понятно, потому что я был далеко задней линией, готовился к сильному удару, а он удачно укоротил.
— Вы имеете в виду косой укороченный с лета во втором сете?
— Да, именно на сетболе, сумасшедший удар.
— Какие у вас планы на остаток сезона? Что должно произойти, чтобы вы сказали: «Да, этот сезон получился неплохим»?
— Мои планы – сыграть Вену, Париж, Лондон. Все в принципе просто, если, конечно, ничего не отменят. Я думаю, что у многих игроков такой план. На самом деле, сезон был неплохой. Разумеется, после каждого проигрыша, особенно во втором круге на домашнем турнире, хочется сказать: «Всё, сезон ужасен», но у меня был полуфинал US Open и в начале года на АТР Сup мы хорошо сыграли. Взлеты и падения – это естественно. Просто хочется хорошо закончить сезон и как можно больше выиграть матчей. Если удастся выиграть много, то сезон будет успешным.
— А что если попытаться увидеть позитив в раннем проигрыше в Санкт-Петербурге? Вспоминая прошлый год, в Лондон на Итоговый турнир ATP вы поехали уставшим. Может быть, на этот раз у вас будет больше сил?
— Будем надеяться, потому что нельзя предугадать будущее. Может быть, это мне поможет в Лондоне, тогда хотя бы можно будет оглянуться назад и сказать: «Ну ладно, зато не устал».
— Возвращаясь к сегодняшнему матчу, вы известны тем, что хорошо изучаете соперника до начала матча. С таким соперником, как Рейлли Опелка это вообще возможно, либо все решает подача?
— Сто процентов, все решает подача и прием. И особенно в ключевых моментах, например, на брейк-пойнтах. В принципе, у меня было даже больше брейк-пойнтов, чем могло бы быть с таким соперником, но я их не реализовал. И наоборот, в своих геймах нельзя допускать брейк-пойнты или отыгрывать их подачей. Мне это не удалось, отсюда и проигрыш.
— В Санкт-Петербурге образовалась своего рода «пятая колонна» болельщиков, если это так можно в шутку назвать — сегодня кричали «Let’s go, Reilly, let’s go”, а в матче против Гаске болели: «Allez, Richard». Вас это не раздражало?
— Нет, меня это не раздражало. Скорее, было непонятно, даже интересно… Я понимаю, бывают разные ситуации, может, кто-то не любит Россию, а может, действительно нравится, как играет Опелка. А, может, это просто мой личный «хейтер», но мы этого не узнаем. А если узнать причину, то тут можно уже обсудить, понять, посмеяться или наоборот расстроиться. Но так как мы не знаем причину, то и раздражаться нет смысла.
— Рейлли сказал, что он большой фанат вашей игры. Для многих теннисистов вы элитный игрок или даже раздражитель на корте. Под вас подбирают тактику, настраиваются, вы это чувствуете?
— В теннисе всё решает игра. Даже если мы возьмем Роджера Федерера, Новака Джоковича и Рафаэля Надаля… На них тоже все настраиваются, хотят подобрать тактику. Но у людей 47 «Шлемов» на троих, поэтому, может быть, с какой-то стороны это и так. Но в любом случае, если я хочу держать уровень и оставаться на высоких позициях, то с этим надо справляться, играть лучше, чем соперник, выигрывать матчи.
— Рейлли сегодня вспомнил турнир серии ITF, который вы играли в Вашингтоне. Помните ли вы этот матч?
— У меня очень плохая память… А-а, тот, юниорский! Я не помню счет, но помню, что он выиграл первый сет на тай-брейке, помню, что он уже тогда был высоким, но, возможно, подавал чуть хуже и во втором и третьем сетах он сильно устал, поэтому я сумел его дожать.
— Прошел год с того момента, как вы победили на St. Petersburg Open, насколько вы изменились как игрок и как человек?
— Как игрок я не то, чтобы не изменился, просто в таком возрасте, когда ты уже утвердился как игрок, уже сложно что-либо менять. Можно только что-то чуть-чуть добавить или улучшить то, что уже есть. Это то, что мы и стараемся делать, поэтому как игрок, я не меняюсь, у меня есть свой стиль, которого я придерживаюсь и который часто работает. А если как человек, то я вообще считаю, что я довольно сильно меняюсь с каждым годом, но не могу назвать конкретные вещи.
— Игроки с вашими данными и подачей, как у вас, обычно более играют агрессивно, вы же — больше в защите … Расскажите почему?
—Я уже отвечал на этот вопрос. Когда я только вошел в ATP-тур, года три-четыре назад, и стоял в сотне, если просматривать лучшие моменты матчей, то я играл в атакующий теннис, старался со всей силы бить по мячу. И у меня были как хорошие победы, хорошие результаты, так и очень ужасные. И в какой-то момент я стал экспериментировать – ушел от атакующего тенниса в защитный и понял, что это тактика приносит свои плоды. А так как задача любого игрока – выиграть матч, то все логично. Каждый раз, когда я играю, стараюсь подстроиться. Матч с Андреем Рублевым получился каким-то странным, мы даже с ним это обсуждали. По идее, он должен был забивать, а я защищаться. А у нас получилось, наоборот, потому что увидел, что он подстроил тактику под меня – и я начал атаковать. В общем, я стараюсь все время делать то, что поможет выиграть матч.
— Для вас этот проигрыш – драма или досадное поражение? И как долго вы отходите от поражений?
— Зависит от матча. Это одно из самых обидных поражений, которое я могу вспомнить за последнее время. Потому что, как мне кажется, все было в моих руках, но подвели мелкие ошибки, плюс он хорошо сыграл. В среднем отхожу от поражений час-два, хотя зависит от поражений… В общем, не больше двух дней. Это плюс тенниса: скоро следующий турнир, послезавтра буду тренироваться, так что ничего не остается, как продолжать работать и стараться быть лучше.
Михаил Иванов из Санкт-Петербурга
Фото: SPB Open
